На заседании по продлению ареста автор и постановщик пьесы «Финист — Ясный Сокол» объясняли концепцию спектакля. Защита пыталась опровергнуть обвинение, поставив под сомнение проведенную экспертизу. Но полученное в их пользу заключение Минюста не помогло.
Хамовнический суд Москвы удовлетворил ходатайство следствия о продлении еще на два месяца, до 10 сентября, срока ареста режиссера Евгении Беркович и драматурга Светланы Петрийчук. Их обвиняют в оправдании терроризма (ч. 2 ст. 205.2 УК РФ) из-за постановки спектакля «Финист — Ясный Сокол» — о женщинах, вышедших замуж за представителей радикального ислама. В ходе слушания адвокаты представили ответ одного из самых авторитетных экспертных учреждений страны — Российского федерального центра судебных экспертиз при Минюсте.
Там раскритиковали деструктологическую экспертизу, которую защита называет единственным доказательством обвинения. В Минюсте констатировали, что, во-первых, деструктология не является наукой, а во-вторых, такие экспертизы по уголовным делам не проводятся. Однако освободить фигуранток не удалось.
Перед началом заседания выяснилось, что следователь забыл заказать доставку обвиняемых в суд. Их все же удалось привезти к полудню, когда было назначено слушание, однако оно все равно началось с задержкой в два часа. К этому времени здание заполнили более полусотни сочувствующих, которые заняли все свободное место на первом этаже. Среди собравшихся была актриса Евгения Дмитриева, журналист Дмитрий Муратов, а также фигурант первого «театрального дела» Алексей Малобродский.
Последний не стеснялся в выражениях и назвал выдвинутое обвинение «бредом сивой кобылы». Пока ждали начала, адвокаты просили группу поддержки не пытаться попасть в зал, уступив небольшое количество мест родственникам и прессе. Но заседание перенесли в более просторный зал на третьем этаже, где когда-то судили экс-главу ЮКОСа Михаила Ходорковского (признан иноагентом), и практически все уместились. Когда обвиняемых вели в зал, собравшиеся принялись аплодировать и кричать им вслед слова поддержки. Когда их снимали, Беркович и Петрийчук улыбались и даже позировали.
Пытка для детей
Адвокат Беркович Ксения Карпинская в ходе процесса зачитала заключение эксперта-психолога о состоянии девушки: воспитатель в детском доме издевалась над ней до тех пор, пока она не попала в приемную семью. Девушка опасается, что новую маму в тюрьме просто «убьют», а ведь только с ней у нее «и началась жизнь». Допрошенная в заседании психолог Алиса Колесова назвала арест Беркович «серьезной психологической пыткой для детей».
Свидетельские показания дала на заседании актриса Евгения Дмитриева. Она снялась в сериале «На краю» на похожую тему. «Я как актриса и режиссер нахожусь в шоке от того, что одна экспертиза может перевернуть смысл как спектакля, так и моей работы в сериале. Я могу оказаться на их месте», — сказала она.
Дмитриева охарактеризовала Беркович как «честнейшего, умнейшего, добрейшего и порядочнейшего человека», которая занималась благотворительной деятельностью и способствовала усыновлению детей-подростков.
Адвокаты просили изменить обвиняемым меру пресечения на не связанную с содержанием под стражей: подписку о невыезде, домашний арест, запрет определенных действий, залог или личное поручительство. В частности, по 1 млн рублей готовы были лично внести адвокаты Евгении Беркович Ксения Карпинская или Елена Орешникова.
Также за фигурантов были представлены несколько десятков поручительств от общественных и театральных деятелей, среди которых были народные артисты России Олег Меньшиков и Константин Райкин, актер Вениамин Смехов, а также журналистка Ксения Собчак.
Козырь защиты
Однако главным козырем защиты в пользу освобождения фигуранток стал ответ на адвокатский запрос, полученный из Российского федерального центра судебных экспертиз при Минюсте России. Он касался проведенной по делу деструктологической экспертизы, которую следствие заказало в Московском государственном лингвистическом университете (МГЛУ) под руководством эксперта Романа Силантьева. Именно эта экспертиза нашла в пьесе «Финист — Ясный Сокол» признаки оправдания терроризма и романтизации джихадизма.
В ответе Минюста, зачитанном на заседании, говорилось, что в судебно-экспертных учреждениях министерства такие экспертизы не проводятся, так как «деструктология не является наукой» и также какой-либо областью техники, искусства или ремесла, а только такие понимаются законодательством РФ под специальными знаниями. Такая экспертиза как род (вид) вообще не существует. А согласно постановлению пленума Верховного суда «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности», а также письму Генпрокуратуры, по данной категории дел назначаются и проводятся судебные лингвистические или комплексные психолого-лингвистические экспертизы. «Комплексные деструктологические и прочие аналогичные (с надуманными названиями) в этих документах не упоминаются по причине отсутствия в них научной обоснованности», — говорилось в оглашенном документе.
«Любая экспертиза по закону должна быть проверяема. А как проверить авторскую методику, непонятно», — возмутилась Ксения Карпинская. Она заметила, что часть экспертизы была написана на арабском языке, в том месте, где цитируется арабская пословица. Рядом стоит ее перевод, а данные о привлечении в дело переводчика отсутствуют, указала защитница.
Судья провела в совещательной комнате примерно полчаса, а выйдя оттуда, просьбу следствия удовлетворила, оставив обвиняемых в СИЗО до 10 сентября. Защитники заявили, что обжалуют принятое решение в Мосгорсуде.